Жизнь на пути всех зол. Взгляд на историю Румынии и Молдавии - Сергей Демьянов

Турки поощряли разброд в верхах Молдавии и Валахии, так как постоянная борьба за власть была важнейшим механизмом увеличения дани. Чтобы вступить во власть, князь должен был быть утвержден Турцией. За это полагалась отдельная выплата – большой мукарер. С целью получить одобрение султана претенденты на румынские троны соревновались в увеличении этих поборов, наращивании основной дани – харача, прочих выплатах турецкому государству и взятках его представителям.

Основным товаром, поставляемым Валахией и Молдавией в Турцию, было зерно. В 16 веке еще недавно дикие Карпато-дунайские земли приобрели для Османской империи большое значение как один из основных и уж точно самый удобный в силу территориальной близости поставщик зерна в Константинополь. Вассальные княжества продавали его по установленным турками ценам, а нередко поставляли бесплатно. И не имели права продавать в другие страны.

Экономические возможности Валахии и Молдавии возросли в силу двух причин – освоения плодородных земель на равнинах и беспощадного роста налогов, вынуждавшего крестьян делать все возможное для увеличения производства. Годовой налог с крестьянского хозяйства менялся в 16 веке следующим образом: 1521 – 1557гг. – 86 аспров, 1558 – 1566гг. – 212 аспров, 1585 – 1591гг. – 550 аспров, 1592 – 1594гг. – 946 аспров. Большинство румын, получивших в 14 и 15 веках возможность выйти из укромных долин и распахать плодородные земли на равнинах, теперь поплатились за это жестоким рабством, и рост производства уже не приносил повышения благосостояния.

Вероятно, в то время начинается изменение пейзажа румынских равнин. Покрывавшие их ранее обширные леса все более активно сводятся и области становятся степными. Меняется и социальный облик общества. Разорительные налоги заставляют крестьян влезать в долги, продавать свои земельные наделы, идти в зависимость от крупных землевладельцев. У последних появляются дополнительные причины наращивать свои земельные владения. Им тоже надо делать подарки туркам. Кроме того, империя забрала дунайские торговые города, а значит тем, кто лишился возможности зарабатывать на международной торговле, надо было искать новые источники дохода.

Крестьянская свобода, которой Валахия и Молдавия выгодно отличались от Трансильвании в первые полтора столетия своей истории, теперь исчезает на равнине почти полностью, хотя сохраняется в горных районах и на восточной окраине Молдавии. Большинство крестьян оказывается в зависимом положении, облагается помимо налогов еще оброком и обязанностью отрабатывать барщину, а сила и самостоятельность аристократии возрастают. То обстоятельство, что этому косвенно способствуют турки, тоже является одним из достаточно неожиданных моментов румынской истории – в странах находившихся под прямым управлением Османской империи местная аристократия, как правило, истреблялась.

Правившие недолго, в обстановке постоянных угроз, интриг и борьбы за власть молдавские и валашские князья 16 века не смогли совершить ничего выдающегося. Показательной является деятельность валашского князя Михни (правившего в 1577 – 1583 и 1585 – 1591гг.), купившего для себя у турок право вернуться к власти ценой огромного увеличения дани и завершившего политическую карьеру переходом в ислам и поступлением на турецкую службу. Отказ от христианской веры, правда, произошел не от хорошей жизни. Вошедшие во вкус после многократных повышений дани, в 1591г. турки потребовали нового увеличения выплат. Убедившись в невыполнимости таких требований, Михня отрекся от престола, и поспешил перейти в ислам, чтобы обезопасить себя от репрессий. Такой поступок лично его действительно спас, а вот выводить Валахию из безвыходного положения предстояло Михаю Храброму.

Более благосклонное отношение потомков заслужили те князья, которые пытались идти по стопам Влада Цепеша, проводя антитурецкую политику и укрепляя свою власть путем репрессий против бояр. Это привело ко многим личным трагедиям, но в силу известных внешних обстоятельств достичь желаемой цели не удавалось. Такую попытку в Молдавии предпринял Ион Водэ Грозный (а по другой версии Храбрый), правивший в 1572 – 1574гг. Будучи, скорее всего, незнатного происхождения, он прославился жестокими расправами над богатейшими светскими и духовными магнатами, которые принесли ему ненависть аристократии и любовь народа. Но он оправдал и второе свое прозвище, когда не побоялся бросить вызов туркам, отвергнув в 1574г. очередное требование об увеличении дани. Молдаване даже дали бой турецкой армии, но потерпели поражение, в котором сыграло свою роль и предательство бояр, стремившихся избавиться от ненавистного тирана, и в любом случае имевших основания полагать, что борьба с империей ничем хорошим кончиться не может.

Хотя тиранами были отнюдь не только правители, стремившиеся к независимости. Самые масштабные репрессии 16 века – уничтожение 200 бояр в 1558г. – стали делом рук валашского князя Мирчи Чобану, вернувшегося к власти при помощи турок и расправившегося с оппозицией руками турецкого отряда.

Нестабильность и уязвимость политических систем румынских княжеств давала шанс на успех самым невероятным авантюристам, которые вряд ли могли бы на что-то рассчитывать в более благоустроенных государствах. Наиболее интересный подобный опыт пережила опять же Молдавия, где в 1561г. при поддержке Габсбургов и польского вельможи Альберта Ласки власть захватил живший в Германии и принявший лютеранство грек Якоб Гераклид. Этот энергичный и самоуверенный авантюрист обрушил на преданную традициям и боящуюся перемен страну поток нововведений, которые могли бы глубоко изменить ее судьбу, втянув Молдавию в орбиту западной цивилизации. Причем первое из них казалось обреченным на успех, так как состояло в предоставлении аристократии гарантий неприкосновенности жизни и имущества и ее освобождении от налогов. Однако небрежное отношение правителя к православным обычаям и попытки приобщить молдаван к европейской науке и просвещению, по-видимому, имевшие целью подготовку почвы для принятия ими лютеранства, вызвали лишь враждебную настороженность.

Можно долго гадать, были ли у Якоба Гераклида шансы превратить Молдавию в подобие то ли Польши то ли Швеции при более благоприятных внешних условиях, но роковым оказался естественно турецкий вопрос. Планы нового князя, объявившего о намерении не только освободить Молдавию от власти Османской империи, но и вовсе изгнать турок из Европы, не могли не привести в ужас молдавских бояр. В отличие от пришедшего вскоре вслед за ним Иона Грозного, провозгласивший либеральные принципы и не нашедший общего языка с простым народом чужак не внушал боярам особого страха. Поэтому они предупредили неблагоприятный поворот в отношениях с турками, свергнув и убив Якоба в 1563г. Возможно, при Ионе Грозном и при правившем в начале 17 века другом любителе казней и конфискаций Штефане Томше, многие из заговорщиков и их потомков с тоской вспомнили о предложенном немецким греком проекте либеральной конституции.

Авантюра Якоба обозначила и начало нового явления в жизни Валахии и Молдавии – прибытия большого количества греков, постепенно занявших важные позиции в двух княжествах. Большинство из них приезжало не из Европы, а из Османской империи, в состав которой входила и сама Греция. Молдавия и Валахия всегда были тесно связаны с восточносредиземноморским миром узами религии. Их церкви управлялись из Константинополя, так что греки не раз занимали в них важные позиции. А в 16 веке исход в румынские земли стал для греков компромиссным решением мучивших их самих проблем.

Борьба Византии и других греческих государств против турецкой агрессии была давно проиграна, могущество Османской империи не оставляло надежд на близкое освобождение. В отличие от болгар или сербов, греки слишком давно и глубоко приобщились к цивилизации, чтобы их могла удовлетворить роль покорных крестьян или бродящих по диким горам разбойников. Поэтому они отчаянно рвались если не в закрытые для христиан высшие, то хотя бы в средние эшелоны османского общества, добиваясь для себя материального благополучия и хотя бы минимальной свободы.

Валахия и Молдавия – православные вассалы Турции – были идеальным местом для реализации таких планов. Отъезд в эти страны не мог расцениваться как предательство империи, зато греки, пересекая Дунай в северном направлении, получали целый ряд благоприятных возможностей. Они избавлялись от национального и религиозного гнета, а в отношении румын многие из них оказывались в положении господ, потому что прибывали в Дунайские княжества в качестве представителей Турецкой империи или Константинопольской патриархии, либо просто в силу большего богатства и изворотливости. Правда, подобное двойственное положение вещей окончательно оформилось в 18 веке, но предпосылки для этого начали создаваться уже в 16. Более образованные и энергичные, имевшие лучшие связи с турецкими господами греки успешно внедрялись в ряды господствующих классов Валахии и Молдавии, несмотря на стойкую ненависть местных бояр и народа к пришельцам.